Неточные совпадения
«Демократия, — соображал Клим Иванович Самгин, проходя мимо фантастически толстых фигур дворников у ворот каменных домов. — Заслуживают ли эти люди, чтоб я встал во главе их?» Речь Розы Грейман, Поярков, поведение Таисьи — все это само собою слагалось в нечто
единое и нежелаемое. Вспомнились слова кадета, которые Самгин мимоходом поймал в вестибюле Государственной думы: «Признаки новой мобилизации сил, враждебных здравому
смыслу».
— Первый крикнувший, что убил Смердяков, был сам подсудимый в минуту своего ареста, и, однако, не представивший с самого первого крика своего и до самой сей минуты суда ни
единого факта в подтверждение своего обвинения — и не только факта, но даже сколько-нибудь сообразного с человеческим
смыслом намека на какой-нибудь факт.
Так это было с самых первых времен христианства. И вот тут-то, с самых первых времен его, появились люди, начавшие утверждать про себя, что тот
смысл, который они придают учению, есть
единый истинный и что доказательством этого служат сверхъестественные явления, подтверждающие справедливость их понимания.
Это было поэтико-религиозное начало философии истории; оно очевидно лежало в христианстве, но долго не понимали его; не более, как век тому назад, человечество подумало и в самом деле стало спрашивать отчета в своей жизни, провидя, что оно недаром идет и что биография его имеет глубокий и
единый всесвязывающий
смысл.
Вместо этого является масса, сила, мир, нечто
единое, или то, что можно понимать под словом народ, в самом широком
смысле.
«Это чудо есть
единое, которое есть не существующее (μη öv), чтобы не получить определения от другого, ибо для него поистине не существует соответствующего имени; если же нужно его наименовать, обычно именуется
Единым… оно трудно познаваемо, оно познается преимущественно чрез порождаемую им сущность (ουσία); ум ведет к сущности, и его природа такова, что она есть источник наилучшего и сила, породившая сущее, но пребывающая в себе и не уменьшающаяся и не сущая в происходящем от нее; по отношению к таковому мы по необходимости называем его
единым, чтобы обозначить для себя неделимую его природу и желая привести к единству (ένοΰν) душу, но употребляем выражение: «
единое и неделимое» не так, как мы говорим о символе и единице, ибо единица в этом
смысле есть начало количества (ποσού άρχαί), какового не существовало бы, если бы вперед не существовала сущность и то, что предшествует сущности.
В наши дни христианству приходится на этой же почве сталкиваться с гуманизмом, с его религией человекобожия, для которой «общественность» приблизительно соответствует святости, ибо в ней заключается именно то «
единое на потребу», что в себе самом имеет оправдание и
смысл.
Такова троица у Плотина:
Единое — Ум — Душа; хотя по эманативному своему
смыслу шютиновская троица и существенно отличается от христианской, она остается гениальной попыткой философского осознания три-ипостасного образа, живущего в человеке.
Что было раньше: там Он, здесь ты, — теперь сольется в
единое мы, где ты, там Они — Его познаешь ты вечным
смыслом: безымянное ничто, несотворенное «есмь», ein namenloses Nichts, ein ungeworderies «Bin» [Meister Eckeharts Schriften und Predigten, übersetzt und hrsg. von H. Bütner (Diederichs).
В другом месте он говорит: «Это сказано, однако, не в том
смысле, будто я совсем не могу заблуждаться: ибо некоторые вещи недостаточно выяснены, и они описаны как бы с
единого взгляда на великого Бога, ибо колесо природы обращается слишком быстро, и человек своим полумертвым и косным постижением не может достаточно охватить их» (331, § 41).
Система религиозного монизма может принимать различные очертания в зависимости от того, в каком
смысле разрешается вопрос о происхождении множественности, — бога и мира, — в
едином Ничто.
В этом
смысле следует понимать, когда говорится, что в душе есть еще несовершенство, пока «она созерцает Бога, насколько Он есть троица» (1,163); совершенство наступает лишь при созерцании «schlechthin Eine», «ungestaltete Wesen der göttlichen Persönlichkeit» [Совершенно
единое, бесформенная сущность божественной личности (нем.).] (ib.).
В Ничто родится все, и в этом
смысле оно есть все в его единстве, εν και παν [
Единое и все (греч.).].
Карпов: ч. III, 341, прим.), именно диалектики понятия
единого, το εν, которое в одном
смысле является совершенно трансцендентным бытию и есть в этом
смысле ничто, напротив, в другом
смысле оно содержит в себе все и принимает в себя все разнообразие форм.
Поэтому духовный
смысл брачного соединения может быть лишь в любви, в личной любви двух существ, в стремлении к соединению в
единый андрогинный образ, т. е. в преодолении одиночества.
Это — мистика
единого, враждебная человеку и отвергающая мистический
смысл множественности бытия, которая принимается западной христианской культурой.
Я по греховному моему неведению, обуянная гордостью и самомнением, осмелилась истолковать Его волю в том
смысле, что Он, отрешив тебя от всего земного посланным тебе испытанием, хочет от тебя служения Ему
Единому, дел любви и милосердия, полного отречения от мира, хочет от тебя подвига, и давно уже собиралась потолковать с тобой о твоем будущем…
В дружбе нет соединения двух в плоть
единую (не только в
смысле сексуального акта, но и в ином, более высоком
смысле), есть лишь касание.
— Незнакомый мне мир, с его прелестями, не пленяет меня, я смирилась перед неисповедимою волею Господа моего, отнявшего у меня первую и последнюю мирскую привязанность, я благословляю за это Святое Имя Его, я сама истолковала это в
смысле призыва к служению Ему
Единому и с чистым сердцем, со свободною волею отдаю себя этому служению… Матушка-игуменья, — вдруг опустилась она перед матерью Досифеей на колени, — благословите постричься…
— Это, дочь моя, только одна сторона вопроса, другая заключается в том, чтобы граф повлиял на свою будущую жену в
смысле торжества католической религии и чтобы от сближения с ней графа Кутайсова не пострадали наши интересы и высокие цели приведения России на истинный путь
единой римско-католической религии…
По Марку, Луке и по посланию Павла не позволено разводиться. По
смыслу толкования о том, что муж и жена —
единое тело, соединенное богом, толкования, повторенного в двух Евангелиях, не позволено. По
смыслу всего учения Христа, предписывающего всем прощать, не исключая из этого падшую жену, не позволено. По
смыслу всего места, объясняющего то, что отпущение жены производит разврат в людях, тем более развратной, — не позволено.
У древних евреев, у пророков, у Исаии — слово закон, тора, всегда употребляется в
смысле вечного,
единого, невыраженного откровения — научения бога.
Бога же — духа, бога — любовь,
единого бога — начало всего, не только не отвергаю, но ничего не признаю действительно существующим, кроме бога, и весь
смысл жизни вижу только в исполнении воли бога, выраженной в христианском учении.